Просто дети стали старше
Кинообозреватель газеты ВЗГЛЯД посмотрел фильм, запрещенный к прокату в России

Мы ожидали большего. Если фильм запрещают в России, мы вправе ожидать большего. Избиения младенцев. Поругания патриархов. Прославления Ходорковского. Но в итоге «Клип» может разочаровать даже те 13 миллионов интернет-педофилов, которых прославила феминистка Арбатова. Ибо педофилы тоже ожидали большего.

Красивая, совсем юная, но приятно зрелая девушка просит у камеры: «Трахни меня, трахни меня пожестче». Не просит даже – молит. Молит столь страстно и настойчиво, что любому настоящему мужчине хочется исполнить ее мольбу немедленно, здесь и сейчас, с разбегу. Увы нам – это всего лишь фильм «Клип», запрещенный к прокату на территории России, чего со времен перестройки еще не было. Не по суду, не по жалобе. А вот просто – «низззя».

Благодаря этому запрету мы уяснили единственное: замминистра культуры РФ Ивана Ивановича Демидова шокируют сексуальные отношения между людьми. Шокируют они его сами по себе, в частностях (имеются в фильме сцены и орального, и анального секса, и даже хилые закосы под BDSM) или в совокупности – вопрос. Но ничего более шокирующего обнаружить в картине не удалось. Даже разжигания межнациональной розни – и её, извините, нет.

Но вернемся к той, которая хочет трахаться. Сербская провинция, старшая школа, папа болен раком, а сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы. Размалеванные, заранее пьяные едут на дискотеку. Кто-то уже валяется, кто-то все еще скачет. «А я не блюю», – сообщает героиня какому-то парню. И спрашивает: «А ты кто по гороскопу?»

Потом ей предложили пойти и дунуть. Пошли. Дунули. Назавтра подружки рассказали, чем кокс отличается от спидов, как именно вставляет. Потом первый минет в туалете – важное в жизни событие. По такому случаю закупились на барахолке цветастым бельем. Перепихнулись в заброшке. В квартире, в подъезде. Опять в квартире. Кавалер суров, брутален, скуп на эмоции – настоящий няша. «Я тебя так люблю, что готова на все», – не выдерживает она ближе к титрам. «Сначала научись сосать», – речет кавалер.

Это любовь. Нет, я серьезно.

Точнее, не так: это любовь, типа. А чо? Реально.

Россия и Сербия похожи. Имперскими амбициями и ненавистью к Америке (у сербов, правда, обоснованной). Сексуальными комплексами нации в целом и развратом на частном уровне. Кризисом человеческих связей и желанием «свалить». Унылыми промзонами и душными автобусами. Типовыми квартирами и посиделками на спортплощадках. Сельским шиком и лосинами типа «питон». Четкими ребятами и самками быдла. Там албанцы, тут чеченцы. «Косово je Србиjа» – тоже практически про нас.

Еще в Сербии любят штаны со штрипками и название своей страны на куртках. Разгоняют гей-парады. Моют обувь в раковине. Орут спьяну. Слушают громкую, навязчивую, будто скопированную у турков попсу (дудки и Брегович – это для иностранцев). Выживают. Барагозят. Влюбляются.

Правда, в Сербии климат мягче, еда вкуснее и добрее люди. Это даже по фильму видно. Ни одного изнасилования в подвале. Ни одного убийства на чердаке. Никого даже не избили в подворотне до инвалидности. Беспросветной безнадеги тоже нет, наоборот, какой-никакой, но оптимизм. Теплее, вкуснее, добрее – им ли горевать?

Наш арт-хаус снимают не так.

Меж тем понятно, почему все вспомнили про Валерию Гай Германику. Не потому что тема общая и сюжет похож тут на «Школу», там на «Все умрут, а я останусь». Не потому что в обоих случаях режиссер – одна из своих героинь. А потому что узнаваемо. Наши Мытищи прям как ваш Крагуевац. «Ой, это прямо про мою жизнь», – скажет зритель с гамом за щекой. Дети вообще честнее взрослых.

Будем честными и мы: сравнивать Германику и сербскую дебютантку Майю Милош можно только из любви к Германике. У Милош все живее, жестче, ярче, талантливей. При псевдодокументальной манере у обеих в каждой сцене «Клипа» чувствуется детальная проработка, тогда как у Германики что-то вроде «вы здесь че-нить поделайте, а я сбоку поснимаю».

Фильм – портрет цифрового поколения, когда вся жизнь фиксируется на телефон как что-то значимое. Оно, конечно, совсем не значимое, но надо же куда-то бежать – от больного отца, от постылых родственников, от неудобств, доставляемых навязчивой заботой матери. Сиюминутное важнее вечного, ибо от вечного тяжело дышать, а фотографии умерших родственников вызывают истерику. Побег в сексуальные эксперименты – еще не худший выбор («Лишь бы не забеременела», – мудро замечают в народе). Душа-то у девчонки на месте, на месте сострадание и боль, но слишком многое свалилось на маленького человека с не по годам зрелой грудью.

На фестивале в Роттердаме картина взяла главный приз. В России ей отказали в лицензии на прокат. Как заявил президент компании «Кино без границ» Сэм Клебанов, чехи нашему Минкульту благодарны. У них это кино идет с ремаркой «Запрещено в России». Такая реклама, что лучше не придумаешь.

Сейчас в Минкульте новая метла – православная (в Сербии, к слову, тоже православие, но какое-то другое; их покойный патриарх на работу пешком ходил в старых ботах да стоял общую очередь в булочную). Метла эта по-новому метет. Но отказывали Клебанову с его «Клипом» так, как в России принято: сначала соврав, потом заболтав.

Ложью стала ссылка на закон о защите детей от вредной информации. Меж тем прокатывать фильм хотели с возрастным ограничением «18+», несовершеннолетних не пускают. Зато несовершеннолетние теперь увидят «Клип» в интернете. Им очень интересно стало – чего такого им увидеть никак нельзя, а в интернете паспортов не спрашивают. Как увидят – расстроятся. В настоящей порнухе, которая тут же, рядышком раздается, все это гораздо увлекательнее. (Будем, кстати, исходить из того, что порно подросткам противопоказано. Оно может склонить их к мастурбации, а от этого волосы на ладонях растут и можно даже ослепнуть.)

Значит, оградить от вредной информации хотели взрослых жителей России. Они ведь сексом совершенно иначе занимаются: под одеялом, свет выключен, спасибо за внимание.

Что же касается «заболтать», то вот вам формулировка: отказали, так как «нецензурная брань, сцены употребления наркотиков и алкоголя, а также материалы порнографического характера». Это тоже по-нашему: когда большой, определяющей придирки нет, наберем много маленьких – для весомости. Наркотики у нас сейчас в каждом втором фильме. Мат – в каждом третьем. Про алкоголь как отдельный довод вообще, наверное, стоит промолчать, посмотрев на Минкульт мутными глазами Жени Лукашина или безымянного героя Родины после фронтовых ста грамм.

С материалами порнографического характера, правда, сложнее. Не настолько сложнее, чтобы в наш прокат не вышло многое – от «Ангелов-истребителей» Жана-Клода Бриссо до «Антихриста» Ларса фон Триера, от фильмов Ларри Кларка до фильмов Лео Каракса. Но, видимо, настолько, чтоб запретили «Клип». Хотя в сексуальных сценах снимались совершеннолетние актеры, а вместо живых и жарких пенисов использовались муляжи, о чем в титрах так прямо и указано.

Сцены порнографического характера в кино, вообще-то, допускаются – по нашим же законам. Благо у порно в чистом виде задача другая, единственная – возбуждать. Если на подобных сценах акцента не сделано, если они не самоцель, а художественное средство, потребное для отображения режиссерского замысла, – это уже не порно. Или вы настоящего порно не видели (а зря).

Короче: движемся в сторону исламских стран. Там тоже – такая духовность, что горло распирает (см. новости за день).

А теперь сочтем карабашки:

Во-первых, Сэма Клебанова по-человечески жаль, так как получить пусть копеечную, но все-таки отдачу от проката в РФ титулованного фильма он имел полное право, и вообще, пострадал ни за что. Однако никакой трагедии не случилось. Подумаешь – цензура, подумаешь – прецедент, подумаешь – нарушение Конституции. Конституция в России для лохов и прочих правозащитников, а для нормальных пацанов – понятия. И отказ «Клипу» в прокате – далеко не самое страшное из того, что случалось с нашей Конституцией за последние годы.

Во-вторых, считать «Клип» скрытым от народа шедевром – фарисейство и демшиза. Это хорошая заявка от начинающего режиссера, но никак не прорыв. Майя Милош – молодец в том смысле, что не скатилась в дешевый эпатаж, выдержав границы естественности. В мир её героев погружаешься сразу, коли сам в юности жару давал. И есть надежда, что она-то, в отличие от Германики, понимает: одним–двумя фильмами тема взрослеющих во грехе мочалок с розовыми сердечками на брелках вычерпывается до дна. Да, курят. И пьют. И спиды нюхают. Дышат в лесбийскую сторону. Секс, опять же. Запойный грех. Трудный возраст. Конфликт поколений – вы-то умрете, а я-то останусь. Сами недавно все это проходили. Только Боже вас упаси переоценивать значимость всех этих пьянок, засосов и пошлых фотографий для «Вконтакта». У всех было, у всех прошло. Многие уже и не помнят.

В-третьих, за Министерство культуры РФ можно порадоваться – лыко вышло в строку. Являясь абсолютным чемпионом Европы по абортам, бытовым убийствам, изнасилованиям и объемам героинового рынка, Россия вполне успешно корчит из себя оплот нравственности и консервативных ценностей. В том смысле успешно, что население верит. А население должно во что-то верить.

В-четвертых, 90% из тех, кого мог бы заинтересовать «Клип», посмотрят его в интернете (при желании – совершенно легально и за деньги, для онлайн-носителей прокатная лицензия не требуется). Даже все 146%, учитывая ту рекламу, что обеспечило картине Министерство культуры РФ.

Так победим.

Нас 13 миллионов!